Виктор Власов. Тату – это ангел-хранитель?

Сергей Юрьевич Воиславов – юный мастер виртуозного «татуажа», проживающий на даче. Из благоустроенной квартиры парню приходится съехать – вытуривают соседи. Почему? Мастер принимает у себя клиентов сомнительных и странных, бандитов, по словам пёстрых великовозрастных очевидцев. Конечно, бабушки и дедушки (жильцы на улице Молодогвардейская) – не выносят громкой музыки и постоянных звонков в двери с домофоном. Сергей живёт (по крайней мере, жил) на четвёртом этаже пятиэтажного дома, за домофон не платил, как многие другие жильцы. Давление соседей, а вскоре участкового становится настолько не выносимым, что парень сбегает в домик на даче, расположенный в двадцати минутах ходьбы. В дачный кооператив с простеньким названием «Путеец 2».

Где родители Сергея Воиславова? Живут в другой квартире на Левом берегу Иртыша. Парень сдаёт двухкомнатные апартаменты другим жильцам – более податливым и мирным. Как попадает данная квартира в руки неспокойного паренька? После смерти бабушки квартира переходит родителям, которые дарят её родному сыну – студенту-заочнику. Вуз-то находится на правой стороне Иртыша, зачем сынишке ноги бить?

Серёга – двадцатидевятилетний житель Омска, избравший так сказать житиё на отдалённой местности. На самом деле не очень отдалённой, но всё-таки на дачном участке, это, знаете ли, не дома… Вот-вот застудят землю сибирские холода, и воду не наладить по шлангу – она попросту отключается на зимний сезон. Кстати, прогноз на днях не сахар – около двадцати пяти градусов по Цельсию. А парень думает, как бы живее получить новое оборудование для «порчи» людской шкуры…

– Виктор, ты бы не смог жить один на дачном участке? – буквально упрекает меня новый товарищ. – Тут никто тебе не приготовит еду и не принесёт воду. Каждый день надо вставать рано и топить.

– Ты прав, дружище, – соглашаюсь. Серёга читал мои путевые заметки в США «По ту сторону неба», опубликованные на сайте русских эмигрантов «Русский дом», и недовольно отметил, что мой герой не умеет сам себе готовить и постоянно просит помочь коллег по путешествию. – Давай не о грустном? Читателю интересно, как ты выживешь здесь и ещё продолжишь заниматься татуажем.

– Договорились, Вить. Но давай по порядку, чтобы не возникло недоразумений. Соседи меня не вытуривают и участковый – милый человек, который предлагает разные альтернативы. Любители татуировок – очень социальные люди. Некоторые из них просто страдают от одиночества. Психологически, конечно. Я делаю свою работу… ум-м, это призвание у меня скорее всего. А у меня на квартире просто так сидит человек пять-шесть, они слушают музыку, едят, пьют, что принесли и общаются со мной. Им нравится наблюдать за процессом гравировки… Они получают от этого удовольствие. Да, музыку слушали громко, шумели иногда, но это поправимо. Одно моё замечание – и они спокойны. Хотя наше общение вовсе не шумное, ты шума настоящего не слышал у каких-нибудь алкашей-забулдыг – через стенку, например. Дом у нас не алкашный, кстати.

С пареньком-татуировщиком (очень разговорчивым) знакомлюсь на выставке картин в музее им. Врубеля. Узнаю, чем он занимается, а точнее узнаёт моя супруга. В итоге предлагаю изложить в обыкновенном материале свои мысли и его. Об интересных людях стараюсь писать больше, нежели о политических дрязгах. Это хорошая черта, как подчёркивает мой коллега по писательскому цеху Лев Емельянович Трутнев.

– Приходит участковый и говорит, что есть жалоба, – продолжает Серёга. – Сейчас именно тихо в квартире, поэтому с выводами он не торопится. Проходит осторожно, недоверчиво глядит на моих гостей. Они реагируют адекватно, улыбаются. Мария, правда, похожа на покойницу с татуировками. Цвет кожи у неё белый, а татушки на плечах – лиловые, но это, согласись, не даёт повода для вызова спецназа… Через несколько дней меня осеняет мысль, что я могу попробовать пожить на дачном участке. Он тут рядом, бабушкин. Предлагает моя девушка, в шутку, конечно. Но я вдруг собираюсь и не жалею. Там здорово, я раньше не замечал этого. Одноэтажный дом с двумя комнатами, с верандой, покосившейся немного, но внутри это не заметно. Шесть с половиной соток, туалет, колодец, баня. Главное – есть электричество. Работает холодильник, старенький ещё – «Саратов». Есть газовый баллон, два обогревателя. Один – мощный, на спиралях, второй – воздуходув, небольшой. Нет мышей и крыс. Нет тараканов и рыжих муравьёв. Напротив меня живёт мужчина лет сорока, маленький такой, с толстым лбом, в очках с роговыми линзами. У него двое детей. Все живут на участке. Он ездит на «Жигули», таксует у ДК «Железнодорожник».

– Я не спорю, дача – тоже жилище потрясающее. Но когда ударят морозы, что будешь делать? Где твоя девушка?

– У меня есть дрова и печка. Уголь заказал уже. Посмотрю, поживу, прочувствую. Девушка пока только на выходных будет жить здесь. Ещё первая неделя не закончилась, прогнозы раздавать рано.

– Фанаты будут оккупировать жилище?

– Нет, скорее всего. Им тут вряд ли будет комфортно. Позвонил Паша, он почти каждый день после пар приходит, а теперь и его не будет.

– Много берёшь за нанесение картинки?

– Нет, мои расценки – меньше рыночных. Сейчас прибудет новое оборудование. Заказал из Германии. «Нагреватель».

– О-о интересно, как он работает? Никогда не слышал об этом.

– Если прежнее оборудование работает с помощью иглы и процесса подачи чернил, то современное нагревает, скажем, вжигает чернила в кожу. Есть три уровня. На первом можно создать тату, которое смоется за две-три недели. На втором – через полгода, может и раньше сойти, если пользоваться обыкновенной пемзой. На третьем уровне нагрева – на всю жизнь. Процесс тот же самый на трёх уровнях, только температура разная. Сначала наношу рисунок, эскиз, затем требуется терпение: моё и клиента. Подвожу «лазерный карандаш» и грею рисунок уже на коже. Сначала щиплет, покалывает, потом жжёт. Но терпимо. Ради искусства люди могут и потерпеть.

– Почему вообще портят шкуру? – спрашиваю из любопытства. – Наколки – это ведь тюремный атрибут. Заключённые от безделья кололи друг друга чернилами, украшали тело.

– Ко мне кто только не приходит, – рассказывает Сергей. – Человек развлекается, смотрит фильмы, мультики. Почему бы ему не нанести тату, даже просто попробовать, а вдруг понравится? Посмотри на Тимати. Что движет этим человеком? Хочет быть не таким как все? Не надо рыться в психологии как многие деятели, почему у человека появляются татуировки. Почему вельможи разукрашивали тело или феодалы? Традиции других народов перерастают в увлечение. Это нормально.

– Рисунок просят странные люди? Фанатики какие-нибудь, типа майдановцев?

– Последний раз ко мне пришли три нациста – ещё на квартиру. Бритые, с нацистскими татуировками, в косухах, в бомбере, в берцах. С цепями на руках и ботинках. Я им выкалывал несколько рун – из славяно-арийских вед. Нехорошая энергия от них исходила, но моя работа наносить чернила. Я умею это делать лучше, чем решать задачи по физике. Моя страсть к рисованию переросла в искусство татуажа. У меня хороший учитель, очень терпеливый. Терпение – это первое качество, которое должно быть у профессионального татуировщика. Мастерство рисования на бумаге или в программе – нарабатывается, потом его легко можно переложить на кожу… нужна тренировка только и всего. Это любой «кольщик» скажет.

– Существует поверье у народов Азии и Востока, что искусная татуировка оберегает человека и наделяет его силой, это правда?

– Смотря, как относится, Вить, – пожимает плечами Серёга. – Одним украшают тело ради эксперимента, вторые – фанаты, третьи – не понятно зачем. Спрашиваю у клиентки, мол, зачем тебе именно в этом месте такая тату? Отвечает, что её подруга подобную имеет и друг тоже. Предлагаю сделать временную, потому что не верю… Она – ни в какую. Как скажете – любой каприз за ваши деньги.

– В каких-нибудь акциях и тату-парадах участвуешь? Согласись: лучше тату-парад, чем гей?..

– Как таковых в Омске не проводится. В Москве и Питере совсем по-другому, народ в столицах более раскрепощённый и любит массовость. Есть идея, правда не моя, устроить небольшой «Марш татуировок», это летом. Суть будет в том, чтобы продемонстрировать, какие бывают татуировки и зачем их «набивают». Читал статью во Владивостокском журнале, татуировщик в ней работает лишь на политические темы. Накалывает президентов, политиков и делает с ними всякие… безобразия. То зашьёт рот Петру Порошенко, то изобразит Барака Обаму похожего на обезьяну и на пальме. Воображение, в общем, работает неплохо. У нас бы не прошёл такой флэш-моб… тридцать человек не выстроились бы на Площади Ленина или около здания ФСБ и не продемонстрировали свои политические тату. Народ забитый в Омске, понимаешь, Вить. Геи ко мне пока что не обращались за тату. Сделаю тату и гею, главное, чтобы не приставал.

– Понимаю, – вздыхаю я. Не хочется это сознавать, признаться.

Что ж – оставляю Серёжу Воиславова наедине со своими мыслями и работой. Как- никак надо обустраиваться, и топить на даче печурку. Морозы вот-вот нагрянут, и станет не до великого искусства, это точно. Эх, включаю песню Михаила Круга «Кольщик» и подпеваю:

– Нарисуй мне алеющий закат и розу за колючей ржавой проволокой…

Виктор Власов