Вспоминая Татьяну Бек

В незапамятные времена, в конце 90-х я купил в букинистическом книжечку незнакомого мне тогда поэта Татьяны Бек «Замысел», М., Советский писатель, 1987 год, 127 страниц, тираж 10000, формат – тонкая, толщиной в палец, поэтическая книжка.. Привлекла фамилия автора, поскольку знал и читал писателя Александра Бека, автора хороших книг «Волоколамское шоссе», «Новое назначение», – не родственник ли он Татьяны Бек? Книжечка «Замысел» открылась в магазине на странице со стихотворением: «Я буду старой, буду белой, / Глухой, нелепой, неумелой, / Дающей лишние советы, – / Ну, словом, брошка и штиблеты. // А все-таки я буду сильной! / Глухой к обидам и двужильной. / Не на трибуне тары-бары, / А на бумаге мемуары. // Да! Независимо от моды / Я воссоздам вот эти годы / Безжалостно, сердечно, сухо …/ Я буду честная старуха.» Ого, каковы намерения и каков голос! И такие интересные стихи у нее не редкость. Выяснил, что Татьяна Бек дочка писателя Александра Бека. Стал искать другие ее книжки стихов, оказалось, что она почти моя ровесница, одноклассница Тани Янкелевич, они и после школы дружили. Новых книг стихов Бек после «Замысла» долго не удавалось найти, зато часто читал ее рецензии и представления книг других авторов в «Литературке» (может быть еще где-то), всегда очень интересные и содержательные. Наконец, после окончания второй российско-чеченской войны, когда вторая война как и первая переросла в беспредел (помните, «развлечения» полковника Буданова) расквартированных в Чечне частей российских военных и блокпостов и все попытки правозащитников и нескольких российских политиков остановить безобразия и преступления российских военных в отношениях с гражданским населением чеченских сел были безуспешны, я придумал организовать и позвать на встречу в Назрани (это столица Ингушетии) с женщинами из чеченских городов и сел человек десять российских женщин-поэтов, писательниц, актрис. Оплатить эту поездку смог Фонд Сахарова. Идея была в том, чтобы простые чеченские женщины, рассказали в каких условиях они и их семьи живут, что происходит вокруг, а русские женщины, чьи имена в Москве и стране известны, их послушали, порасспросили, а потом просто рассказали в Москве на своей пресс-конференции об услышанном. Поскольку они не политики, им должны поверить и чьи-то сердца и умы они тронут. Такова была идея. Я так долго об этом рассказываю, потому что примерно из 50 известных российских женщин (повторю, что я обращался к известным актрисам, писательницам, поэтам) отказались участвовать в этой поездке почти все за исключением двух. И только две – поэт Татьяна Бек, а вторая – ее подруга, зам. главного редактора журнала «Знамя» Наталья Иванова согласились поехать в Назрань встретиться (в Назрань, а не в Грозный, потому что ехать в Назрань было безопаснее и почти безопасно). Тогда, придя говорить об этой поездке, я в редакции «Вопросов литературы» первый и единственный раз в жизни увидел Татьяну Бек и говорил с ней (выглядела она неважно – крупная и немножко «квашня», небрежно одетая). К сожалению, затем от поездки в Назрань на встречу с чеченскими женщинами (которых со всей Чечни, в т.ч. из горных сел собирала и просила приехать в Назрань знаменитая чеченская актриса Зулейхан Багалова) отказалась ехать по каким-то обстоятельствам Наталья Иванова, а без нее не поехала и Татьяна Бек. Поездка наша состоялась, но уже не с группой известных российских женщин, которых в народе знали и которым народ верил сердцем, а с хорошими журналистами. Поскольку я пишу о Бек, то писать, как прошла наша поездка, а она была полезной, не буду. Конечно, мне было обидно, что Бек на встречу в Назрань не поехала хотя бы одна (т.е. без Ивановой вместе с журналистами не поехала, но, наверное, Бек была права. Журналисты все-таки другие люди). В общем, я продолжал как и раньше любить и читать ее стихи в книжечке «Замысел», а также рецензии и статьи о литературе в газетах. В числе прочих прочел ее заметку и обращение к Евгению Рейну смысл которой был в том, что как же Вам, уважаемый русский поэт Евгений Рейн не стыдно браться за переводы «поэзии» Туркменбаши и получать за это хорошие гонорары? Прозвучало это громко. Знаменитый Рейн, друг Бродского и вдруг такое некомильфо, фактически же самораздевание и превращение в глазах публики из друга Бродского и заслуженного поэта в обслугу диктатора Туркмен-баши. Скандал был ужасный. Тем более, что Рейн как-то так сразу, ничуть не стесняясь, объяснил всем, что стыдится ему нечего. Потому что ему нужны деньги. А деньги сами понимаете зарабатывают. И Туркменбаши их Рейну и еще одному литератору с кем Рейн вместе переводят «стихи» Туркменбаши Туркменбаши хорошо платит. А потом случилось страшное – Татьяна Бек вдруг умерла, как оказалось кончила жизнь самоубийством. В старой «Литературке» через какое время после ее смерти, мне попалась большая, на полосу или две статья, в которой вся история с замечанием Рейну от Татьяны Бек по поводу его заработков переводами Туркменбаши была изложена черным по белому, с реакцией на нее Рейна. Более того, оказалось, что сделанного ему публично упрека Рейн Татьяне Бек не простил и, как было написано в статье в Литературке, начал ее травить. А у самой Бек в это время была черная полоса. И окончилась эта полоса самоубийством. С того момента, как я это прочел, Рейн для меня просто перестал существовать. Мне не важно, что он был другом Бродского, не важно, что он, как говорят понимающие люди, обновил поэтику русского стиха, мне важно одно – Рейн участвовал в травле Бек. Не было бы этой травли, может быть, и не кончилась бы черная полоса в жизни Бек так трагично. Говорю осторожно, что только «может быть» не кончилась бы, потому что в 2005 я купил посмертно изданную книгу стихов Татьяны Бек «Сага с помарками», М., Время, 2004, 374 стр., тираж 3000. В нее вошли лучшие ее вещи из изданных Татьяной Бек шести сборников стихов, а также из ее стихов публиковавшихся лишь в периодической печати. Конечно я сборник «Сага с помарками » прочел от корки до корки и много раз к нему возвращался, книжка эта стоит на полке самых важных и нужных мне книг. Мое впечатление от «Саги с помарками», что черная полоса в конце жизни стала для Татьяны Бек почти постоянной. С ней, т.е. в ее поэзии случился распад доверия к жизни. Распад гармонии, которой жив человек. Конечно не абсолютный распад, но очень и очень заметный по стихам и, видимо, очень тяжелый для их автора в жизни. Самое последнее стихотворение «Саги с помарками» (привожу его ниже) передает и выражает в словах и самим звучанием отзвук и память о когда-то существовавшей духовной гармонии жизни, но самой гармонии для Бек уже нет и больше никогда не будет, ощущение самой возможности гармонии жизни пропало, иссякло, заместилось страданием. Видимо еще и потому покончила с собой замечательный русский поэт Татьяна Бек. А травля Рейна просто ускорила конец, подтолкнула к концу. «Наблюдая небес полыханье / И обиду прощая врагу, / Посидеть у разбитой лохани / На последнем своем берегу. // Перейдя постепенно на шепот / («Тише мыши – кузнечики спят»), / Благодарствую: все-таки опыт, / И руины, и поздний закат. // И деревья стоят при параде / Увяданию наперекор. / И негоже просить о награде, / Потому что и так – перебор.» Можно сказать, что Бек умерла потому, что вокруг нее, точнее вокруг всех нас в стране, в обществе, в литературе образовался перебор с разного рода враньем и гадостями. Но мы их как-то выносим, а Татьяна Бек не вынесла.
P.S. Утешением являются не только оставшиеся навсегда в русской поэзии стихи Татьяны Бек (особенно те, в которых еще нет признаков распада жизни и диссонанса). Утешает также, что Татьяну Бек любили, что у нее были хорошие друзья и что их было много. Я так думаю, потому что вскоре после ее смерти ее друзья выпустили толстую книгу о ней «Татьяна Бек. Она и о ней. Воспоминания о Т.Бек», М., Б.С.Г.-Пресс, 2005, 823 стр. Ну и еще помимо стихов была выпущена самой Татьяной Бек книга «До свиданья, алфавит», М., Б.С.Г.-ПРЕСС, 2003, 639 страниц, тираж 3000. Это ее эссе, критические очерки о книгах, интервью с писателями и стихи. Очень содержательны и интересны обе книги.

Юрий Самодуров