Юноша с выпускной фотографии

К 80-летию со дня рождения Тимофея Лиокумовича.

Этой фотографии – шестьдесят один год! Стандартное по временам середины пятидесятых годов фото: «Выпуск 4-ой средней школы им. А. М. Горького. г. Мозырь». Директор, шесть учителей, двадцать два ученика.

Первого сентября я была новичком в этом классе, приехала из деревни – папу назначили каким-то чиновником в Мозырский горисполком. Я – серенькая сельская девочка в перешитом вручную мамином платье. Школьную форму тогда почти не носили. В классе было только одно свободное место – за партой у окна, где сидел высокий тёмноволосый юноша. Он чуть отодвинулся и даже не глянул в мою сторону. Как сейчас помню это мгновение. На перемене кто-то к нему обратился – Тима. На следующем уроке прозвучала и фамилия – Лиокумович. Между уроками все здоровались, обнимались, перекрикивая друг друга, рассказывали о прошедшем лете. Юноша, соседкой которого я оказалась по парте, молча, как будто безучастно, наблюдал за всеми в сторонке. Только на следующий день мы понемногу как-то разговорились, познакомились. Не знаю, что послужило причиной, но очень скоро мы стали легко общаться, как будто мы не только давно знакомы, а вообще – друзья детства. Он вовсе не был заносчивым. Просто неразговорчивый, замкнутый, весь в себе, ни к кому не обращался с пустячными разговорами. На перерывах чаще всего – читал или сразу выполнял домашнее задание с предыдущего урока.

А читал юноша бесконечно! В портфеле всегда лежала пара библиотечных книг – исторических, приключенческих, из серии ЖЗЛ. Учительница литературы хвалила его сочинения и часто зачитывала их нам. Я удивлялась – как можно так писать, где он находит такие слова? Я же любила математику и физику, и ему было странно, как можно любить алгебру, тригонометрию. Он мечтал стать иногда литератором, иногда путешественником, но чаще – учителем. Он был ослепительно красивый, а я считала себя некрасивой и даже не пыталась кому-либо понравиться, а Тиме – тем более. Все девочки считали за счастье, если он глянет в их сторону или заговорит. Никто в классе, в том числе и я, не знал и не догадывался, где этот юноша жил раньше, как он пережил тяготы войны, как ему живётся сегодня, где его отец, каково его маме одной растить троих сыновей. Он никогда ни с кем об этом не делился, может, от скромности, может, понимал, что большинству живётся так же нелегко, а может, столкнувшись уже в детстве с человеческой жестокостью (как я поздней узнала, в семилетнем возрасте по дороге из эвакуации на брянской земле получил девять ранений в результате взрыва противотанкового снаряда, лежал в военном госпитале вместе с солдатами и офицерами, потом в больнице, едва выжил, угроза ампутации левой ноги, костыли, искореженная правая рука), думал, что его не поймут и не посочувствуют.

Помню его маму – необыкновенной красоты скромную, спокойную женщину. Она первой не проявляла инициативы в разговорах, не приходила в школу лебезить перед учителями. Сын не давал повода для беспокойства о его учёбе. Однако, чувствовалось в каждом её движении, в печальном блеске глаз, во взлёте бровей, что у неё в жизни нет ничего дороже её сыновей. Жили они очень скромно. Помню Тимино серое суконное пальто, похоже, перешитое из армейской шинели, тонкие серые брюки и такую же серенькую рубашку – всё чистенькое, выглаженное, а на нём казавшееся даже нарядным. Как кадры чёрно-белого кино, проплывают передо мной сцена, как мы с Тимой после уроков заходим к нам домой (я жила рядом со школой). Я пообещала ему какую-то книгу, за которой он давно «охотился». Тима – высокий, очень тоненький – медленно снимает кепку, пальто и не проходит в комнату, пока его не пригласят. Моя мама зовёт нас на кухню – поесть борща и жареной картошки или драников… Нужны были настойчивые уговоры, чтобы заставить его пообедать с нами. Однако они не помогли. А ведь понятно, что подросток после шести уроков занятий хочет кушать, тем более что в школе тогда не кормили, да и сомневалась, позавтракал ли он плотно. «Такая скромность, самоограничение и деликатность, как у этого мальчика, могут быть только врождёнными», – подытожила моя мама после ухода гостя. В чём я имела возможность уже убедиться за время учебы в новом классе. А еда тогда была не угощением, а утолением постоянного голода…

Фактически после выпускного вечера мы с Лиокумовичем не встречались и ничего друг о друге не знали. Как только появился у меня компьютер, я без труда уже нашла Тимофея Борисовича Лиокумовича – известного, знаменитого, но… в Америке и без адреса. Я боялась, что сердце моё от радости выскочит из груди и разобьёт монитор! Такого волнения я давно не испытывала. С трудом найдя адрес, я поспешила написать письмо своему бывшему однокласснику. Передо мной вновь предстал всё тот же скромный, замкнутый, немногословный юноша, но с большим жизненным опытом, грузом страданий, авторитетный учёный. Я восторженно обрадовалась нашей заочной встрече, хотя получаю вежливые и скупые ответы, из которых узнаю его, своего соседа по парте! И всё равно я счастлива, что мы нашлись во всемирной паутине, что прекрасные годы юности ожили, что мы можем общаться и многое-многое возвратится в нашу память. С одной стороны, мы знакомимся заново, но с другой – кажется, что мы и не расставались, мы даже не можем обращаться друг к другу на Вы, несмотря на возраст, на учёные степени и звания. Он для меня даже внешне почти не изменился, он по-прежнему, такой же молчун и так же, как в юности, иногда таинственно, иногда снисходительно улыбается. И пусть он редко пишет мне, или не пишет вовсе – я знаю, что он не только был когда-то в моей жизни, но что он есть, что он такой же, прежний. У меня есть возможность узнавать о нём из его работ, которых я, пожалуй, до конца дней своих не перечитаю. А он ведь, даст Бог, ещё напишет! Поэтому я часто пишу ему «Не отвечай». Потому что берегу его время. Пусть лучше пишет для многих, чем для меня одной. Это я об эгоизме.

На правах старого друга осмелюсь в честь юбилея высказать хоть частицу бессистемно нахлынувших на меня мыслей при знакомстве с отдельными произведениями Тимофея Борисовича.

Его богатая и длинная жизнь – детство, юность, учёба и работа в разных концах страны и земли – дала возможность его душе и разуму впитать обилие обычаев и знаний, традиций и правил. А генетические корни, родительское влияние, теплота и забота материнского сердца – оставили только самое светлое и благородное. Мне думается, именно на этой почве формировался, развивался, рос и расцветал, неутомимо и успешно творит этот красивый Человек. К сожалению, мне удалось ознакомиться с немногими его работами. Но даже из того, что я знаю, передо мною возникает созданная им богатая и многогранная картина мира, именно мира, а не выхваченные из мироздания отдельные эпизоды. Это чётко сформулированные в причинно-следственных связях глобальные геополитические и гуманистические проблемы, до остро ощутимой сердечной боли трагедия международных конфликтов и межнациональной вражды, реальные географические места и исторические события. И во всём этом – люди: воины, простые неизвестные или исторические личности, писатели, учёные разного происхождения, из разных времён, из различных стран. Тимофею Борисовичу удаётся это всё связать и гармонично вплести в единую цельную систему, чтобы подчеркнуть и выделить главную мысль. В пример можно брать любое произведение – научно-исследовательское или художественное.

Т. Лиокумович мастерски владеет сюжетной и изобразительной палитрой, переключая читателя в различные состояния, тем самым держит его внимание и не утомляет однообразием. Например, даже описывая тяжёлые страдания и невзгоды укрывающихся от фашистов людей в повести «Накануне освобождения», используя при этом даже стандартную по тем временам идеологическую пропагандистскую лексику, с тонким лиризмом и юмором вводит образ козочки, этого милого создания, кормилицы и друга, сглаживающего невзгоды скитальцев. Такой контраст укрепляет картину реальности и смягчает восприятие негативной напряжённости.

Т.Лиокумович не пишет в никуда. Он чаще всего сориентирован на читателя – то ли на узкий профессиональный круг, или на конкретную среду, или на многочисленную публику. Поэтому, к примеру, его сборник рассказов «Ностальгия» особенно дорог людям старшего поколения. Не случайно книга так и названа. В ней читатели вновь и вновь обращаются в своё прошлое. Но смотрят на него уже вместе с автором, который даёт этому прошлому более глобальную, масштабную оценку, особенно в эпилоге. Автор выступает в книге не как наблюдатель, а как участник событий, глубокий исследователь и тонкий психолог. И какими-то неуловимыми средствами звучит сквозь всю книгу – щемящая боль за родной край. Она звучит не только в прямом содержании, она в лексике, в построении фразы, даже в мелодике авторского слова. Уверена, что старшее поколение, прочтя «Ностальгию», обязательно передаст её своим внукам и дополнит своими собственными воспоминаниями. Вот это и будет повод для истинного воспитания. Потому что книги моего земляка, его статьи становятся интересны любому читателю.

Выразительно, не в меньшей мере, чем в художественных произведениях, глубина смысла изображаемого проявляется и в литературоведческих исследованиях Т. Лиокумовича. Это его отдельная богатая творческая кладезь, ценная не только для специалистов, учителей, но и для обычных любознательных читателей. Прочтём хотя бы статью «Люблю Ваши чудесные стихи…». Мы вдыхаем живительный поток богатейшей исторической, морально-этической, этнографической, просто межличностной житейской информации на фоне конкретных исторических условий. И так интересно изложено, к тому же впечатляющим языком! Можно это читать со сцены или поставить спектакль – на трещине или даже на ране разрубленного государства дружат и ценят один другого два великих поэта… Почему оказались они в разных республиках? Кому выгодно перекраивать мир и создавать новые границы? Ужель этим двум поэтам или им подобным? Да, Тимофей Борисович заставляет задуматься, даже не ставя вопросов напрямую. Вот и приходишь к выводу, что всё у него – литература для широкого круга читателей и всегда актуальна.

Не просто стандартной красной нитью, а лейтмотивом творчества Т. Лиокумовича проходит благородная гуманистическая тема братства, взаимосвязи и даже единства культур народов. И здесь снова – широта знаний и убедительность аргументов, глубина аналитических исследований, доказательность фактов и многообразие интересов. Пушкинские корни в Беларуси, Анна Керн и Беларусь, Гоголь и культура белорусского народа, Янка Купала и Михаил Исаковский, Беларусь в судьбе и творчестве Александра Твардовского, взаимное обогащение украинской, польской, белорусской, русской литератур. И на конкретных убедительных примерах – призыв к человечеству опомниться, оставить вражду и ненависть, жить в мире между собой и в гармонии с мирозданием.

Наряду с масштабным глобализмом видим в Тимофее Борисовиче тонкого, наблюдательного, проникновенного психолога, когда он пишет о людях, давая им характеристики через мелкие, казалось бы, незаметные или незначительные черты: рукопожатие, жест, направление взгляда, вздох, поворот головы, даже пауза в разговоре. Таких внешних проявлений движений души прозаик замечает бесконечное множество. Представляю, насколько в жизни, в быту, на работе, просто с собеседниками писатель внимателен к людям.

Когда-то в Ленинграде мне пришлось слушать лекцию одного исследователя о цвете и красках в произведениях Пушкина. Читая Т. Лиокумовича, я вспомнила об этом, и мне захотелось провести подобный анализ хотя бы какого-то одного его рассказа или очерка. Невооружённым глазом заметна живописность в его работах. Думаю, что в душе Тимофей Борисович настоящий живописец. Под его диктовку можно писать картины – пейзажи, натюрморты, портреты. Припять, вода, песок, домики, цветы, деревья – всё встаёт перед глазами ощутимо живым.

Жаль, что прозаические произведения Т. Лиокумовича ещё не встретились талантливому кинорежиссёру или сценаристу. Ведь у него – готовые сценарии! Динамичные, выразительные, музыкальные, со своим особенным стилем, языком, колоритом. Мне видится фильм об Анне Керн, на фоне белорусских пейзажей и древних городов, так достоверно и живо описанных автором, со сценами военных учений, крестьянского труда…. Пушкин, встреча с ним… переписка, лирика и драма… Или «Прерванный полёт» – настойчиво врывается в сознание история целой семьи благородных честных людей, их сложные трагические судьбы, причины их расставания с родной землёй. Ведь это типичная история целого народа. Т. Лиокумович не просто мастерски, но органично переводит читателя из частного в общечеловеческое, во всеобщую боль национальной трагедии. Судя по тем произведениям Тимофея Борисовича, с которыми я знакома, я уверена, что все его работы очень цельные и завершённые композиционно. В них нет оборванных смысловых линий и затерянных недоговоренных идей, как у меня. И вместе с тем, они какие-то магические. Это не чтиво, даже не прочтение. Это осознание и вживание. Автор вводит нас в конкретную среду и предлагает в ней активно обитать. Вот поэтому его произведения подолгу живут, кипят в голове и стучат в сердце, они не забываются, к ним хочется снова и снова возвращаться и снова и снова испытывать какие-то несравненно глубокие переживания. Наверное, потому, что и сам автор живёт активно в каждом своём произведении.

Сочиняя этот свой нехитрый текст, несколько раз отвлекаюсь, спрашивая себя, за своё ли дело я взялась? Но мне очень хочется хоть чуть-чуть передать свои впечатления о человеке, которого я не видела шестьдесят один год и пятьдесят семь лет не общалась с ним реально, но очень часто мысленно обращалась к нему… Несколько дней тому назад поехала специально в Мозырь, город нашей юности, в котором тоже не была пятьдесят пять лет. Это совершенно другой, современный, незнакомый мне город. С трудом узнала нашу школу, институт, нет нашего парка… Прибранные, покрытые удобными ступеньками мозырские холмы только отдалили город от его первозданности. Конечно, всё замечательно, но всё – другое, всё наше – ушло. Почему же так жива память об учителях, о мальчиках и девочках с выпускной фотографии. Помнишь их фамилии и имена. А вот с этим, самым красивым и самым умным, я сидела за одной партой. И фотограф почему-то поместил нас рядом на фото. Сегодня он известная личность не только на белорусской земле, но и за её пределами. Недавно увидела о нём статью и его фотографию в украинской энциклопедии. Хочется, чтобы вспомнил нас всех с этого старого фото. Хочется, чтобы все вспомнили его и порадовались его успехам и его юбилею.

Не покидает меня вопрос, как смог этот юноша с выпускной фотографии достичь всего того, что он достиг, как вместилось в эту жизнь столько учёбы, труда, невзгод и побед? Где найти время, чтобы получить и разумно плодотворно применить такие обширные знания? И при этом уехать за океан, вырастить сыновей, дождаться внуков и правнуков и оставаться энергичным, полным сил и творческих планов? Такая личность не могла возникнуть сама по себе, нет. На всё есть предпосылки, основания. Доля случая здесь минимальна. Конечно, это глубокие генетические корни, прочный ствол мировоззренческих знаний, обильная ветвистая крона трудолюбия и яркие, сочные, обильные так необходимые всем нам плоды, созданные для того, чтобы совершенствовать мир, делать его мудрее и счастливее, это листья написанного, переведенного, это голос сказанного, это всё то, что остаётся навечно. А ещё – это вдобавок родные и близкие, его семья, окружающая его любовью и заботой. К сожалению, я не знакома с его семьёй лично, но даже в скупых письмах одноклассника прослеживается его трепетная забота о жене Ирине, о том, какой это преданный и инициативный спутник жизни, повседневный помощник, замечательная мама, свекровь и бабушка. А как трогательно Тимофей Борисович нарисовал образ маленькой девочки в «Накануне освобождения»! Не жена ли послужила её прототипом? Нет сомнения, что молодое поколение Лиокумовичей взяли всё самое лучшее – от своих родителей. По интернету я постоянно любуюсь Лиокумовичами – креативными сыновьями и невестками, красивыми талантливыми внуками и резвыми непоседливыми правнуками – всей большой, красивой, дружной семьёй. Не сомневаюсь, что это самая надёжная опора и вечный источник вдохновения в жизни Тимофея Борисовича.

«Сердце не может не стремиться к родному краю». Может поэтому, находясь уже много лет за границей, Т. Лиокумович стал настоящим проповедником родной земли. Благодаря ему на противоположном континенте множество людей вспомнило, а ещё больше просто узнало о нашей Беларуси как о совершенно отдельной стране со своей богатой культурой и трагической историей. И благодаря Тимофею Борисовичу, в переводах которого на русский язык полноценно зазвучали произведения белорусских писателей (книга «Белорусские сполохи», публикации в русскоязычной американской периодической печати) многим людям за океаном не только стали известны имена Я.Купалы, Я.Коласа, М.Богдановича, В.Короткевича, В.Быкова и др. Тимофей Борисович несёт своим современным согражданам сведения о новостях из Беларуси, мгновенно на них откликается и даёт им свою гражданскую трактовку. Уверена, что награждение Светланы Алексиевич Нобелевской премией прошло бы менее заметно, если бы Т.Лиокумович не отреагировал на это событие так быстро в культурных кругах, написав прекрасную публицистически острую и актуальную статью. И благодаря вот таким подвижникам, как Т. Лиокумович, значительно вырос спрос на книги Алексиевич. Это только один из множества примеров актуальности его журналистской работы.

Мы с мужем на наших выставках картин за рубежом специально у входа в галерею, а иногда просто на афишах, размещали карту Европы и выделяли на ней нашу Беларусь. И непременно рассказывали посетителям о нашей истории, нашем народе, нашей земле… Запомнился один старый немец, пробывший несколько лет в плену в России и Беларуси. Он нам помог объяснить разницу между русскими и белорусами: «У белорусов свой диалект, и ещё они почти не пьют водки, не дерутся, не бранятся плохими словами и умеют и любят хорошо работать». Нам лестно было слышать такое воспоминание старого немецкого солдата о нас, белорусах.

Представляю, какой просветительский вклад внёс Т.Лиокумович своей книгой «Белорусские сполохи»! Уверена, что она стала откровением не только для коренных американцев, но и для эмигрантов из Беларуси. Нельзя не упомянуть о статье Т. Лиокумовича о «Нашей Ниве» и особенно – о странице «Беларускія зарніцы” в газете “Земляки”. Зарубежными белорусскими читателями с признательностью восприняты его новеллы, рассказы, воспоминания, повесть о жизни иммигрантов на страницах альманаха “Беларус”, издающемся в США и постоянным автором которого он является. И нельзя не восхищаться таким красивым, мелодичным и романтичным белорусским языком из-под пера Тимофея Борисовича в его очерках и художественных произведениях! Это высочайшая культура и эстетизм!

Не перестаю удивляться, как могут уживаться и гармонично сочетаться в одном человеке педантичный учёный, исследователь, аналитик с одной стороны, гуманист, политик, проповедник и прозорливец – с другой стороны, и поэтичный, мечтательный, лиричный, романтичный юноша – с третьей. Как можно с кровоточащим сердцем обращаться к человечеству с призывом понять друг друга и остановить вражду и тут же, как шаловливый мальчуган, кувыркаться в горячем пляжном песке и плескаться в прохладных припятских волнах. А впрочем, есть между этими полюсами общее, объединяющее их явление – это доброта и красота. Вот к ней и призывает красивый молодой человек с выпускной фотографии – Тимофей Борисович Лиокумович.

Я счастлива, что сидела с этим юношей за одной партой и что через 61 год могу поздравить с юбилеем этого большого Человека.

И да не высохнут его чернила, да не иссякнут источники его вдохновения, да пусть всегда будут услышаны благодарным человечеством его мудрые и светлые мысли!

Ольга Ромейко (Боровицкая), одноклассница, художник

Печатается с сокращениями

От редакции. Поздравляем нашего постоянного автора Тимофея Лиокумовича с юбилеем! Желаем доброго здоровья, благополучия, новых книг и публикаций, долгих лет насыщенной творческой жизни!