Заметки о московских театрах. Возрастной тренд

В тех театрах, где мне пришлось бывать с начала нового сезона, обратил на закономерность — всюду на любых постах театральной иерархии — пресс-секретари, капельдинерши, администраторы, гардеробщики.

Так есть в театре «Практика», в Театре Наций и в театре имени Маяковского (в обоих случаях спектакли шли на Малой сцене).

И, если в таком театре, как «Практика», где содержание постановок и режиссура, декорации, как и игра актеров рассчитаны на молодежного зрителя, участие сверстников публики в тех занятиях, которые прежде выполняли пожилые люди, точно соответствует эстетике данного творческого коллектива, то в других театрах российской столицы такое кажется новацией, тем, что становится все яснее приметой сегодняшних дней.

Несомненно, в филармонических залах, консервативных и все еще сохраняющих статус торжественности, посещение которых воспринимается как знаковое событие культурного досуга зрителей, обычно служат пожилые дамы разных возрастов, что правильно и также сочетается с атмосферой концертов, идущих на таких площадках. И это правильно, естественно и логично. Хотя и в солидном Зале имени Чайковского гардеробщиками уже работают молодые юноши и девушки, вероятно, студенты, которые по вечерам подрабатывают таким образом. (Помню, как-то пришли в небольшой зал при Московской консерватории на концерт классической музыки. Гардеробщицей там была очень пожилая женщина. Она с трудом поднимала через барьер пальто зрителей, медленно развешивала их. Также с трудом она после завершения вечера музыкальных произведений выдавала верхнюю одежду назад зрителям. В отношении к ней возникло чувство неловкости, чего-то неправильного, грустного и дискомфортного. Конечно, концерты в том зале устраивались не каждым вечером, так что работы у гардеробщицы оказывалось, в общем-то, не так уж и много. Однако, тем не менее, некоторая принужденность в ее поведении замечалась, и ощущение от праздника встречи с хорошими мелодиями в приличном исполнении нарушалась, что не стоит и доказывать.)

Но на описанную ситуацию можно посмотреть и в другом контексте. Пенсионеры соглашались на неквалифицированную профессию, чтобы получить прибавку к пенсии, которые все же невелики в России.

Правда, с начала этого года стали действовать новые положения о пенсиях. Суть их состоит в том, что, если пенсионер ежемесячно или даже разово получает что-то кроме пенсии — гонорар ( хоть самый минимальный) или небольшую зарплату — то ему выплачивают только федеральную часть пенсии, каковая не столь велика в сравнении с местными, например, московскими доплатами, что раньше называли лужковскими, а теперь — никак. Поэтому, если пенсионер работает, то ему нужно найти такое применение собственных сил, когда за отработанные часы, дни и недели он получит сумму, превышающую городские доплаты в разы. А иначе и не стоит работать вообще в противном случае.

Поскольку гардеробщикам и капельдинершам платили, обычно, немного, то они стали уходит в теперешних реалиях даже с такой трудовой деятельности, поскольку элементарно не так уж и выгодно. Вот их место и стали занимать молодые, энергичные люди.

Но все же, если брать такие театральные службы, как pr, то тут несколько иная ситуация. Надо активно и свободно пользоваться компьютером, выполнять массу дополнительных обязанностей, поскольку конкуренция между театрами в столице России никуда не делась, а, наоборот, еще больше усилилась. И на пиарщиков ложится в таком случае большая нагрузка, чем прежде. Им надо быть мобильными трудоголиками, настойчивыми и целеустремленными, что легко в их возрасте и бывает трудновато сотрудникам театра старшего поколения.

Вот и выходит в результате, что штат театров постепенно омолаживается, что, думаю, идет на пользу организации театральной деятельности.

Что не отменяет и того, что кому-то из-за этого приходится лишаться мест, вне зависимости от стажа службы в данной институции.

Короче говоря, среднее и нижнее звено театров, несомненно, молодеет, а вот руководство некоторых брендовых коллективов перевалило по возрасту за 80 лет (Табаков, Захаров, Ширвиндт, например). И такое парадоксальное состояние внутритеатральной жизни пока представляется нормой.

И самое удивительное — жизнеспособной и перспективной, несмотря ни на что, как это ни странно, если посмотреть на описанную ситуацию со стороны.

Искусство — вещь своеобразная, в чем мы еще раз убеждаемся, и в разговоре о том, как его делят артисты и руководители разных поколений.

Илья Абель