ЖАК ДЕССАНЖ: «ЛЮБЛЮ УГОЖДАТЬ ЖЕНЩИНАМ!»

Знаменитый стилист обожает русских, но женат на китаянке

Прогуливаясь по Сhamps Elysees, я свернула на улицу Франклина Рузвельта и через несколько секунд увидела надпись на доме, сделанную аршинными буквами: «DESSANGE». «Интересно, — подумала я, — удастся ли мне записаться к нему на интервью?» Ведь у знаменитых людей всё расписано на месяцы вперед.
Но всё же я рискнула и открыла дверь. Навстречу вышла приветливая помощница стилиста Вероника. То, что она ответила на мою просьбу, повергло меня в легкий шок: «Вам повезло, он сейчас здесь. Чай или кофе? Дессанж вас ждет». И вот я в просторном кабинете, пью кофе со сливками и рассказываю Жаку о том, что живу в Москве, часто прохожу по Тверской мимо его салонов красоты, но ничего о нем не знаю. Пять минут назад и представить себе не могла, как он выглядит, сколько ему лет. (Кстати, отвечая на вопрос о возрасте, Дессанж лукавит — сбрасывает себе ровно 20 лет, но ему это простительно — далеко не каждый мужчина остается таким же бодрым и деятельным, как он в свои 83. Да и выглядит он не старше 63.)
После интервью он сопровождал меня по всему многоэтажному салону, мы заглядывали в разные кабинеты, где делали тайский или японский массаж, я видела ванную, полную лепестков роз, в ожидании клиента — такая процедура наверняка прекрасно расслабит любую. Напоследок помощники Дессанжа подкрасили мне волосы, стараясь исправить «работу», проделанную мной в Москве. Но главное — осталось интервью с Дессанжем.
— Господин Дессанж, когда к вам пришла слава?
— В 1952 году открылся мой первый салон. Но всё шло постепенно. В 13 лет я начал работать. Отец был парикмахером, я пошел по его стопам. В 1939 году началась война, и я не мог продолжать учиться… А известным стал, когда ко мне зачастили звезды. Разные певцы, актеры… Помню, однажды опубликовали нашу фотографию с Брижит Бардо и подписью «Брижит Бардо и ее парикмахер». Смешно! Для ББ я придумал ленту на голове и бабетту, которую стали носить во всем мире.

— На первом этаже вашего салона висят фотографии Шэрон Стоун, Патрисии Каас, Джейн Фонды, Катрин Денев и десятки других красавиц — все они известны во всем мире. Они были и остаются вашими клиентами. Знаю, что вы придумывали прически для Жаклин Кеннеди, Марины Влади, Настасьи Кински…
— (Скромно.) Ну, это мы вместе придумывали…

— Вы никогда не навязывали свое мнение, не диктовали дамам как профессионал, какая прическа им больше к лицу?
— Боже упаси! Меньше всего мне хотелось уподобляться архитектору, который диктует свою волю клиенту, забывая при этом, что в доме будет жить хозяин, а не он сам.

— Логично! А бывало, что ваши посетители уходили недовольные?
— Недовольные? Никогда! А вот капризных дам было предостаточно. Но мне это даже нравилось — люблю ублажать, угождать женщинам. Обожаю их!
— В вашем салоне я видела кабинки с надписью prive, то есть приватные. Они предусмотрены для звезд, которые прячутся от посторонних глаз?
— Ну что вы! Они никогда не стали бы звездами, если бы стеснялись. Наоборот! Когда ББ пришла ко мне впервые, вокруг нее собралась огромная толпа, и она этому только радовалась! Мы думали, что, возможно, кабинки привлекут беременных женщин, — ан нет! Так что они в основном пустуют.

— Мужчины-клиенты к вам ходят?
— Никогда! Я предпочитаю женщин. (С подтекстом.) Во всех смыслах этого слова — уже говорил — обожаю женщин!
— Какое впечатление на вас произвели москвички?

— Самое лучшее: я был ими соблазнен, покорен с первого взгляда.
Они очень красивы и обаятельны. То есть можно сказать, что я влюбился в москвичек еще 40 лет назад. И я бы мог жениться на русской, если бы не был женат на китаянке. Она замечательная женщина. Последнее время увлекается картинами, только я пишу их маслом, а она выкладывает жемчугом — получается такая удивительная мозаика. На одно ее произведение идет 200—300 жемчужинок. Я включил их в каталог своих работ — рисую уже 40 лет, взгляните (протягивает мне увесистый том с репродукциями).

— Вы работаете каждый день?
— Да, но сколько я просижу у мольберта, зависит от вдохновения: если работается легко, то долго, если дело двигается с трудом, бросаю быстро… А вообще просыпаюсь я часов в шесть-семь. Как Наполеон, страдаю бессонницей. Ложусь поздно, но пяти часов сна в сутки хватает, чтобы чувствовать себя прекрасно.
— Зарядку делаете?
— Нет. Но люблю плавать.

— Как отдыхаете?
— Играю в карты, на выходные уезжаю за город, увлекаюсь охотой на фазанов.

— Я слышала, что в вашей парижской квартире стоит бильярд, часто играете?
— Не играю совсем, так как молодежь им не интересуется, а пожилых знакомых у меня нет.

— Диеты придерживаетесь?
— Не больше одного-двух дней. Обожаю пирожные и шоколад. Ничего не пью, кроме вина. Один-два бокала за обедом. Красное или белое — зависит от того, какая еда на столе.

— Как боретесь с депрессией?
— У меня ее не бывает.

— Но все-таки… вдруг новость неважная, настроение испортится… Что тогда делаете?
— Ничего не делаю, просто жду, когда оно улучшится.

P.S. На прощание мне подарили книгу, которую написал Жак Дессанж. Она называется «А почему не вы?» и предназначается для молодых людей, которые мечтают посвятить свою жизнь парикмахерскому искусству. Стилист утверждает: «То, что сделал я, может сделать каждый из вас». Из автобиографии я узнала, что отец Жака — Рене Дессанж также мечтал о громкой славе в Париже, о своем салоне и знаменитых клиентах. Однако ему повезло значительно меньше, чем сыну. Хотя ему и удалось в 1925 году в одном из провинциальных городов Франции открыть свой салон, по словам Жака в нем не только не было ни ванной комнаты, ни душа, но даже… водопровода. Так что каждый день в детстве начинался с маминых напоминаний принести папе воду в парикмахерскую. И он таскал ее ведрами из находившейся неподалеку цистерны. Сейчас, находясь в самом большом и шикарном салоне Жака Дессанжа в Париже, это трудно представить.

Беседовала Марианна МАРКОВА, chaskor.ru